Цветы возмездия

 

Ты, память, тереби меня,
Коль что-то важное забуду.
И я за это, так и знай,
Лишь благодарен тебе буду.

История нас учит. Она стремится втолковать, что события имеют продолжения даже тогда, когда они заканчиваются. Продолжения в виде последствий, с которыми приходится жить, или преодолевать их, или исправлять содеянное. Последствий в виде памяти, или, того серьезнее, -менталитета. Недаром говорится, что семь поколений будут расплачиваться за грехи предков.

Именно семь десятилетий назад на Российской земле отцы-правители произвели на свет невероятное словосочетание - враг-народа, наделив его дьявольским смыслом. Получалось, что страна наша миллионами рожала предателей соб-. ственной родины. Предателей становилось так много, что лет через тридцать возник вопрос, который вызывал неловкость при ответе: что же это за родина такая, которую легче предать, чем любить? Эту неловкость ликвидировали путём объявления реабилитации незаконно наречённых врагами. Но последствия остались.

Эти последствия стали называть жертвами политических репрессий. Издали закон, с помощью которого как-то попытались компенсировать людям их материальные и моральные издержки. Только закон сам по себе у нас действовать не умеет. Нужно чтобы кто-то настаивал на его реализации. Для этой цели и была создана в Тольятти региональная общественная организация защиты прав жертв политических репрессий, которую возглавил Нияз Азизович Ялымов. Ему удалось найти и зарегистрировать в нашем регионе 1771 репрессированного.

- Я знаю, - говорит Нияз Азизович, - что это далеко не полное число. Но некоторые люди до сих пор предпочитают не распространяться о своём прошлом, не вписываться ни в какие списки - дескать, мало ли что потом из этого может получиться, ведь власть-то меняется... Помощи от государства они ждать не привыкли, а вот новых претензий по-прежнему боятся.

Вот это уже менталитет, как самое труднопреодолимое из последствий: человек против системы - ничто, она сделает с ним всё, что захочет. Поколение тридцатых другого общественного устройства не знает. А вот те, кому жить и работать в новом веке, не оставляют попыток создать в России такую систему, которая бы гарантировала им соблюдение прав человека.

Под гарантиями обычно понимается наличие как условий для реализации этих прав, так и ответственности за их нарушение. Причём ответственность должна быть такой, которая неминуема, как возмездие. Рано или поздно оно обязательно настигнет и заставит расплатиться сполна. А иначе все разговоры о гарантиях соблюдения прав человека - не более чем со-трясание воздуха.

Общественная организация защиты прав жертв политических репрессий, по сути, взяла на себя трудную миссию - требовать возмездия. Не будем углубляться в историю вопроса, но о том, чем занимаются активисты сегодня, постараемся рассказать.

Прежде всего они выявили, что среди репрессированных 370 инвалидов разных групп инвалидности. Жить этим людям весьма трудно. Общественники обратились к мэру города, и в 1999 году инвалиды-репрессированные получили единовременное пособие в 500 рублей каждый. В 2000 году удалось договориться о выплате 300-рублёвого пособия.

Организация пытается восстановить нарушенные права людей, пользуясь Федеральным законом "О реабилитации жертв политических репрессий". По этому закону, за конфискованное когда-то имущество сегодня положено выплатить каждому пострадавшему по 100 минимальных размеров оплаты труда. И получать эти деньги люди должны по месту своей сегодняшней прописки. Из шести подавших заявления, пятеро получили компенсацию. Вопрос решали через местные администрации, где не получалось - подключали прокурора. А вот в Павловском районе Воронежской области, для решения вопроса о выплате, пришлось подавать иск в суд.

Зная упорство Нияза Азизовича и его способность тщательно изучать все возможности, которые предоставляет закон, можно не сомневаться, что и последний заявитель деньги получит.

Но Ялымов считает неправильным, что прием заявлений от репрессированных почему-то ограничен законом 1997 годом. Он изложил свои аргументы Комиссии при Президенте по реабилитации жертв репрессий. Комиссия согласилась, что необходимо вносить поправки в закон и продлять срок подачи заявлений.

Члены общественной организации считают, что решение материальных проблем пострадавших людей - дело важное. Но никакими деньгами, а тем более столь незначительными, не измерить действительные страдания людей от несправедливых обвинений. Надо чтобы семь колен как минимум помнили о совершенном грехе, дабы не возникало вновь соблазна удовлетворять свои политические амбиции за счёт уничтожения всякой иной мысли и её носителей.

Поэтому они настаивают на создании в центре Тольятти памятника жертвам политических репрессий. Мало ли кто, когда и как был обижен властью, пострадал за свои таланты, убеждения. Люди должны иметь место, куда они принесли бы цветы в память о невинно пострадавших. И цветы у подножия такого памятника постоянно будут напоминать всем о незыблемых правах человека и ответственности за их нарушение. Это и будут цветы возмездия...

16 июля 1998 года бывший тогда мэром города С. Жилкин подписал постановление о строительстве памятника. 30 мая 2000 года он подписал постановление об отводе на территории Центрального парка земли под памятник. Были разработаны и объявлены условия конкурса на лучший проект памятника. Так что дело хоть и медленно, но движется.

Также движется и процесс подготовки к печати книги о репрессированных, живущих ныне в Тольятти. Около 20 очерков в эту книгу уже написано нашими журналистами. Н.А. Ялымов занят поиском спонсоров будущего издания.Энтузиазм,вера,настойчивость и ответственность, а главное память этого человека обращают его мысли в реальные дела, очень важные для всех нас.

Мы публикуем фрагменты из очерка Марины Муравьёвой об одном из тех, кого называют жертвами политических репрессий.

* * * * *

"1929 год Сталин провозгласил "годом великого перелома". Начали появляться первые колхозы. И на фоне сплошной коллективизации в начале тридцатых разразился страшный голод. Весь урожай и всю скотину забирало государство, обрекая людей на верную смерть. Не избежало своей участи и село Арбузовка Саратовской области, где и провёл своё не слишком радостное и отнюдь не беззаботное детство Александр Иванович Гав-рилов..."

"Каково матери видеть исхудавшего, без кровинки в лице ребёнка, еле теребящего ей подол и просящего поесть? Питались буквально травой - варили суп из крапивы, из ботвы картофеля. Село Арбузовка, состоящее из 100-150 дворов, пустело, или, вернее сказать, вымирало. Кто мог - уезжал оттуда, в основном - на Кавказ. Другие... Другие оставались на Родине... навечно. Иван федотович Гаврилов, видя, что творится в деревне, решил -пока не поздно - покинуть её и отправиться в Баку, где у него были родственники..."

"...По приезду первым делом принялись за строительство землянки, которая вскоре была готова, и семья Гавриловых переехала туда от родственников. Иван федотович сначала работал на свалке, а в 1934 устроился на хлебозавод экспедитором. Имея три класса образования, он считался достаточно грамотным человеком, поэтому и стал председателем партийной ячейки. Саша Гаврилов и его старшая сестра Маша пошли в школу. Мать сидела дома - занималась хозяйством и воспитывала детей.

Жизнь, вроде бы, стала потихоньку налаживаться, по крайней мере, была не хуже, чем у других. Но от судьбы, говорят, не уйдёшь. И как бы не скрывалось несчастье, рано или поздно оно способно обрушиться на тебя - в самый неожиданный момент, нанеся удар тогда, когда тебе и в голову не приходило его ждать. Именно так и случилось у Гавриловых. В 1936 г. Ивана Федотовича и ещё десять человек с хлебозавода (причём это были люди, занимающие высокие служебные посты) вызвали в НКВД и потребовали подписать бумаги, обвиняющие Орутеняна, члена партии и их коллегу, в контрреволюционной деятельности. Они отказались, за что и поплатились своей свободой.

...Это было поздно ночью. Город спокойно и безмятежно спал. К дому Гавриловых почти бесшумно, словно боясь нарушить эту умиротворяющую тишину, подъехала машина - "чёрный ворон"... В землянку вошли четыре человека и связали Ивана Федотовича. Обыскали всё - хотя что там можно было искать в этой убогой хижине... Проснувшиеся дети и жена рыдали. А он только и делал, что растерянно повторял: "Я ни в чём не виноват. Это какая-то ошибка. Я не виноват.". Ивана Федотовича посадили в машину и увезли. Его семью выгнали на улицу, а дом заколотили..."

"Захаровна осталась одна с тремя детьми. Куда податься? Перед кем преклонить смиренную голову? Были родственники,друзья, близкие.Были, пока жили хорошо... Когда же родственников стали вызывать на допросы, многие из них, испугавшись, начали открещиваться от родства. И первым был брат жены Ивана Федотовича... который написал в газету, что публично отказывается от сестры - жены врага народа...

Так и скитались они от одних добрых людей к другим, жили, где придётся. Приятными гостями нигде себя не чувствовали. Только через месяц им разрешили вернуться домой. Захаровна устроилась в пекарню. Грузила хлеб и развозила по магазинам. Дети сидели дома: им запретили появляться в школе".

"Спустя два месяца после ареста Ивану Федотовичу был вынесен приговор: за участие в деятельности контрреволюционной троцкистской организации приговорён к пяти годам лишения свободы. Его отправили в Магадан, на золотые прииски. Чтобы арестованные не могли убежать, им делали операцию, вырезая на руках сухожилия таким образом, что руки сами по себе не могли выпрямляться. Тем же мерам был подвергнут и Иван Федотович. Более в его лагерной жизни примечательных событий не произошло. Надо только заметить, что просидел он не пять лет, а целых семнадцать - до 1953 г., до смерти Сталина..."

"...А семья Гавриловых продолжала жить, точнее - существовать. В 1938 г. умер младший брат Саши Гав-рилова, в 1939 г. - его младшая сестра. Но, несмотря на все горести, обрушившиеся на этих людей, их чаша страданий и несчастий была выпита ещё далеко не вся.

После вынесения приговора Ивану Федотовичу, его сыну Саше, которому тогда было всего десять лет, разрешили вернуться в школу. Но и там не ожидало его ничего хорошего. С чьей-то лёгкой руки за Сашей закрепилось прозвище "сын врага народа"... Сколько раз его избивали, а учителя, часто бывшие этому свидетелями, не только не удосуживались прекратить побои, но, наоборот, обвиняли во всём Сашу, называя его озорником и драчуном..."

"...Отношение к Саше не менялось вплоть до 1939 года, до Финской войны, когда о нём будто забыли. В 1941 Александр, закончив шесть классов, пошёл в ремесленное училище. Через год закончил его и устроился электриком. В 1944 г. добровольно пошёл в армию. С 1947 г. в составе авиаци-онно-технической дивизии служил в Монголии. В 1950 вернулся в Баку, устроился работать шофёром, возил вахту энергетиков.

...У главного энергетика Таирова дед был репрессирован, да и самого его арестовывали два раза. Александр Гаврилов особо с ним и не общался, но судьбе было угодно так, чтобы этот человек оставил в его жизни неизгладимый отпечаток. То был обычный поздний вечер, вахта энергетиков, как всегда, возвращалась домой. Таиров был угрюм, и, казалось, сильно чем-то озабочен. Невдалеке от дороги расположились сотрудники НКВД, давно поджидавшие машину. В ночной темноте их смог заметить только опытный глаз Таирова. И реакция его была незамедлительной - он на ходу выпрыгнул из машины и разбился, тюрьме, а то и расстрелу предпочтя добровольный уход из жизни.

Александра Гаврилова взяли для расследования этого происшествия. Но... в результате он был обвинён за участие в контрреволюционной деятельности троцкистской организации и приговорён к десяти годам лишения свободы.

...В бесконечной работе пролетели два года и семь месяцев, которые он провёл в лагере. В 1953 г., после смерти Сталина, Александра Гаврилова отпустили. Когда ему сообщили об этом, он долго не мог поверить в своё освобождение и до последнего сомневался..."

"...Александр Иванович вернулся домой, а вскоре из лагеря пришёл и его отец, Иван Федотович. И, казалось бы, теперь семья воссоединилась. Однако в 1959 году до Александра Ивановича и его родителей дошла неприятная весть. Они узнали, что старшая сестра Александра - Мария Ивановна в 1946 году, чтобы вступить в партию, отреклась от своей семьи... Достаточно испытавший за свой век Иван Федотович, не смог удержать слез... Александр Иванович хотел порвать с сестрой все отношения, но родители не позволили ему это сделать. Чтобы не осложнять друг другу жизнь, в семье решили об этом никогда не вспоминать. Так, по этому безмолвному договору и поддерживали единство семьи".

"...В 1969 году Александр Иванович Гаврилов с семьёй переехал в Тольятти, устроился на ВАЗ. А официально реабилитировали его лишь в 1999 году..."

Марина Муравьёва